Что случилось?
Порядка последних 5 лет российское юридическое сообщество ожидало каких-либо действий отечественного законодателя, направленных на урегулирование вопросов, связанных с оборотом криптовалюты. Однако после первых робких шагов в 2020 году ничего не последовало, а внесенные в том период законопроекты до сих пор лежат на рассмотрении в первом или втором чтении (законопроект № 518220-8 и № 1065710-7).
При этом события 2022 года, казалось, должны были стать мощным толчком для создания качественной нормативной базы и инфраструктуры для целей осуществления расчетов с криптовалютой. Однако только тяжелейшие потрясения в сфере трансграничных расчетов, которые произошли в конце 2023 и начале 2024 года, подтолкнули законодателя оперативно внести соответствующие изменения в действующее законодательство.
Наиболее интересными представляются поправки, внесенные в Федеральный закон от 10.12.2003 N 173-ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле» (далее – 173-ФЗ) и Федеральный закон от 31.07.2020 N 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее – 259-ФЗ), так как именно они допускают совершение расчетов с использованием цифровых финансовых активов.
Знаковые изменения
В 173-ФЗ внесли понятие «цифрового права» со ссылкой на ст. 141.1 ГК РФ. При этом цифровые права могут как являться валютными ценностями, так и не являться, что зависит от валюты, в которой такие цифровые права номинированы.
Однако большее внимание следует обратить на:
-
Новый абзац 3 ч. 2 ст. 1 173-ФЗ, который закрепляет, что валютные операции с цифровыми права могут осуществляться только в информационных система операторов, в которых осуществляется выпуск цифровых прав в соответствии с 259-ФЗ;
-
Новая часть 2 ст. 6 173-ФЗ, которая закрепляет, что использование цифровых прав в качестве средства платежа между резидентом и нерезидентом могут использовать только по внешнеторговым контрактам между резидентами и нерезидентами.
В 259-ФЗ внесли поправку к многострадальной ч. 10 ст. 4, которая запрещала принимать цифровые финансовые активы в качестве встречного предоставления за оказанные услуги или проданные товары кому бы то ни было на территории РФ. Однако статья 4 была дополнена абзацем 11, который разрешает использование цифровых финансовых активов в качестве встречного предоставления по внешнеторговым договорам между резидентами и нерезидентами.
Что это значит?
К сожалению, внесенные изменения, несмотря на их идею в настоящий момент представляются недостаточно жизнеспособными.
Дело в том, что принятый закон дозволяет осуществлять трансграничные расчеты с использованием цифровых прав (цифровые финансовые активы или утилитарные цифровые права), которые были выпущены в соответствии с 259-ФЗ. То есть для того, чтобы цифровое право было признано таковым для целей валютного регулирования, такое цифровое право должно быть выпущено зарегистрированным и лицензируемым на территории РФ эмитентом.
Процедура выпуска цифровых прав же также предполагает соблюдение ряда требований и возможна исключительно включенное в специальный реестр лицо.
Другими словами, традиционная и широко используемая криптовалюта (например, BTC, ETH или USDT) не является цифровым правом для целей российского законодательства. То есть трансграничные операции с криптовалютой до сих пор остаются в серой зоне.
Более того все операции с цифровыми правами должны осуществляться внутри информационной системы оператора, который как было сказано ранее включен в специальный реестр на территории РФ.
Таким образом, несмотря на кажущуюся перспективу получения возможности осуществления расчетов с использованием криптовалюты, полагаю, что такая опция станет доступна еще не скоро.
Может ли это работать?
В текущих законодательных условиях использование цифровых прав для целей трансграничных расчетов представляется практически невозможным в силу своей сущностной бессмысленности. То есть для возможности реализации расчетов в рамках действующего регулирования предполагается использование следующего механизма:
-
Оператор информационной системы выпускает цифровое право;
-
Иностранное лицо открывает счет у этого оператора;
-
Иностранное лицо принимает оплату в виде цифровых прав от российской организации;
-
Иностранное лицо продает цифровые права на территории РФ, чтобы получить фиатные средства;
-
Иностранное лицо переводит полученные денежные средства на банковский счет в РФ или за пределами РФ.
Как можно заметить, реализация предложенного законодателем механизма требует излишнего количества действий со стороны иностранного контрагента. При этом подобная система расчета ставит его в очень странное положение, ведь если иностранный контрагент имеет возможность получить денежные средства из РФ, то покупка цифровых прав не имеет для него какого-либо смысла.
Потенциально эффективный к использованию инструмент для целей осуществления международных платежей в текущих условиях представляется возможным в том случае, если операторы информационных систем получат право продавать на территории РФ распространенные криптовалюты, которые такой оператор будет либо самостоятельно отправлять в пользу иностранных контрагентов, либо перечислять на открытые у такого оператора счета российских компаний с возможностью дальнейшего перечисления в пользу третьих лиц за пределы информационной системы.
Другими не менее вероятным и эффективным способом использования предложенного инструментария в текущих условиях представляется в контексте неттинга. То есть иностранные контрагенты, вместо получения денег из РФ будут погашать существующие в РФ денежные требования перед другими российскими компаниями без необходимости совершения ряда сделок по уступке прав требования или переводу денежных средств.
Что в итоге?
Полагаю, что принятый закон является первым шагом, направленным на урегулирование вопросов, связанных с оборотом цифровых прав как на территории РФ, так и для целей трансграничных расчетов. При этом использование предложенного механизма для целей неттинга представляется как один из наиболее жизнеспособных инструментов осуществления трансграничных расчетов.
В ином случае без дополнительных законодательных изменений предлагаемый механизм представляется бессмысленным, так как в текущей конфигурации подобная форма расчетов не предоставляет каких-либо преимуществ ни для иностранных контрагентов, ни для российских компаний, но сопровождается дополнительными действиями и комиссионными расходами.
