Однажды вечером Шейх Мохаммед ибн Рашид Аль Мактум, верховный правитель Дубаи, летел над безбрежной аравийской пустыней. Внезапно под вертолетом промелькнул бархан с песком необычного, темного оттенка. Приземлившись, его Высочество с удивлением обнаружил древний террикон, почти полностью состоящий из почерневшего железа. Под ним покоились останки Сарук аль-Хадида — забытого города оружейников, торговцев и искусных ювелиров, процветавшего в пустыне более 3 тыс. лет назад. С тех пор на Аравийском полуострове сменилось множество эпох. Но во все времена оставался неизменным дух этого места.
Эмираты — это одновременно и гостеприимный тихий оазис, и надежный порт, и оживленный рынок. Здесь Индия может обсуждать сделки со своим непримиримым соперником — Пакистаном. Здесь подзапретная Персия торгует со всем миром. Здесь в конце 70-х годов находит свое прибежище ливанский капитал, потревоженный гражданской войной. Отсюда иракский бизнес в 90-е ведет свою активность на фоне постоянных «войн в Заливе». А после февраля 2022 года сюда массово устремился и российский бизнес.
Что привлекает россиян в Эмираты?
ОАЭ — это страна, которая меняется, но остается прежней
Почти утопическая картина возникла не сама собой. Заид ибн Султан Аль Нахаьйян, основатель ОАЭ, хорошо помнил, как в 30-е годы недорогой японский искусственный жемчуг, наводнив мировой рынок, поставил и без того небогатые племена Бани Яс на грань полного разорения. Это убедительно проиллюстрировало юному шейху, что полагаться на один источник дохода — губительная политика.
Возможно, именно поэтому, когда в конце 60-х годов в эмиратах обнаружились серьезные запасы нефти, Заид постарался снять давнюю напряженность в отношениях с домом Аль Мактумов (между их родами была долгая, почти библейская распря). Собрав старейшин соседних родов на переговоры, они заложили основы современного ОАЭ: государство как проводник образования, как строитель инфраструктуры, и главное — как бережный управляющий нефтяными активами в пользу всех граждан.
За полвека, прошедшие с момента создания объединенной страны, ее ВВП вырос почти в десятки раз. Доля нефтегазового сектора при этом снизилась с 60% до 15- 30%. В десятки раз увеличилось и население; открылось больше сотни университетов и колледжей. Женщины сейчас составляют почти 70% выпуска в среднем эмиратском университете.
После событий «арабской весны» была проведена частичная реформа избирательной системы: Федеральный национальный совет (совещательного органа страны) стал наполовину выборным, а число выборщиков увеличилось десятикратно: с 7 тыс. до 80 тыс. человек. Были приняты законы, направленные на защиту прав женщин — в частности, отменена знаменитая норма, устанавливавшая обязанность «услужливого послушания» женщины в семейном кругу («courteous obedience»), создан совет по ликвидации «гендерного разрыва» и т.д.
ОАЭ — это относительная политическая стабильность
Глубинное политическое устройство страны, несмотря на известную долю либерализации, не претерпело существенных изменений. Ведущая политическая сила — это все еще дуумвират двух столиц: Абу-Даби и Дубая, и их правящих семей: Аль Нахайянов и Аль Мактумов. В их орбитах развиваются и остальные пять эмиратов — иногда самостоятельно, иногда с помощью федеральных субсидий, а иногда за счет адресной помощи «от семьи к семье».
Колоритные путчи и пограничные конфликты давно ушли в прошлое. Последняя вышедшая в публичную плоскость попытка захвата власти — семейно-дворцовый переворот в эмирате Шарджа в 1987 году — успешно провалилась за счет умелых действий федерального центра.
Отношения внутри правящих семей — сложная, деликатная материя; еe можно описать термином «вежливая конкуренция». Гибкий характер арабской системы престолонаследия (в отличие от европейских монархий, первородство тут не играет определяющей роли) порождает между детьми монарха постоянное соревнование за право стать следующим эмиром.Эта атмосфера деятельного, кипучего соперничества создает эмиров-воинов, эмиров-поэтов и даже, подчас, эмиров-драматургов. Например, Султан III бин Мухаммад аль-Касими, правящий эмиратом Шарджи уже более 50 лет (не считая недельного перерыва на путч в 1987 году) — доктор наук, автор 12 пьес; наследный принц Дубаи Хамдан ибн Мохаммед Аль Мактум — автор традиционных стихов-верлибров, которые он публикует под псевдонимом
«Фазза»; его сестра, Шейха Майта Аль Мактум–чемпионка-каратистка, тренер сборной ОАЭ по поло.
Конечно, конкуренция правящих родов не ограничивается спортивными аренами и литературными текстами: она также дает существенный импульс строительству новых портов, дорог, городов, университетов и технополисов, и развитию все новых и новых свободных торговых зон. Это, безусловно, позитивно влияет на благосостояние страны.
ОАЭ — это сосуществование различных правовых систем: континентального права, шариата, английского коммерческого права, богословских трудов, а иногда и древних племенных обычаев
Стремительный рост экономики страны не затронул основ социального порядка, и поэтому возник некий правовой «стимпанк»: в одном городе здесь уживаются ультрасовременное законодательство о торговых криптоботах и правовые обычаи, восходящие к временам до пророка Мухаммеда.
Самые крупные и «продвинутые» торговые зоны — Dubai International Financial Center (DIFC) и Abu Dhabi Global Markets (ADGM) — при этом имеют детальное и достаточно жесткое коммерческое и финансовое законодательство, а также свои независимые суды, ставящие их на один уровень с деловыми центрами Европы и
Юго-Восточной Азии. В этих судах с недавних пор успешно применяются знакомые российскому бизнесу принципы английского обычного права, а в состав судейских коллегий входят умудренные опытом англо-саксонские юристы: рыцари и дамы Британской империи, королевские адвокаты, члены «ордена чертополоха».
Накопленный им опыт рассмотрения споров позволяет утверждать: эти суды являются равноправной частью мировой финансово-экономической системы, во многом основанной на англо-саксонском торговом праве.
Таким образом, британцы действительно вернулись в Эмираты спустя полвека, но уже в новых исторических условиях, и на сей раз — по приглашению суверена. Об этом свидетельствует тот факт, что применение английского права может быть ограничено федеральными и местными законами, указами эмира, публичным порядком и иными подобными соображениями.
ОАЭ — это строгое следование законам и обычаям
При всем экономическом либерализме торговых зон, в них в полном объеме действует уголовное законодательство федерации, основанное, в том числе, на нормах шариата. Строго караются финансовые преступления, такие как инсайдерская торговля, рыночная манипуляция, отмывание денег, а также нарушение авторских прав.
Государство, конечно, идет навстречу экспатам в некоторых вопросах наследственного и семейного права, но в то же время охраняет основы своего публичного порядка и свои культурные ценности. Так, например, богохульство и даже брань в социальных сетях могут привести к штрафам и тюремному заключению.
Есть и другие колоритные нормы. В частности, согласно ст. 316 Уголовного Кодекса ОАЭ 2016 года, уголовными преступлениями являются магия и колдовство, в том числе использование услуг мага «с целью воздействия на разум, тело, сердце или волю третьих лиц». Такое деяние наказывается штрафом или тюремным заключением до года, или сразу и тем и другим. Надо сказать, что в сравнении с изначальными ветхозаветными нормами эта достаточно либеральная. Норма рабочая: за последние годы дубайская таможня пресекла несколько десятков попыток ввоза в страну книг заклинаний, костей, шкур и прочей ворожейской атрибутики.
В рейтинге стран по индексу восприятия коррупции (Corruption Perceptions Index, CPI), составляемым международной неправительственной организацией
Transparency International, за 2022 год, ОАЭ заняли 27 место из 180 стран — немногим ниже, чем США и Тайвань, и выше России.
ОАЭ — это сочетание разных культур и вероисповеданий
В православных церквях Дубаи поется «Отче Наш»; в индуистских храмах звучат мантры; и даже в свежеоткрытой синагоге отчетливо слышится: «Внемли, Израиль». Такой идеологический синкретизм чем-то роднит Аль Нахайянов и Аль Мактумов с ранними правителями средневековой исламской Гранады, а также с оттоманским султаном Баязидом Вторым: они также в свое время проявляли толерантность к иноверцам.
Конечно, в этом ОАЭ частично идет наперекор арабскому консенсусу, сложившемуся еще во второй половине ХХ века в отношении палестинского вопроса. Но для эмигрантского «плавильного котла», которым стали современные ОАЭ (по некоторым оценкам, иммигранты составляют до 90% жителей страны), политика открытости, до известных пределов, может выглядеть разумной.
Кстати, что-то созвучное этой толерантности, кажется, есть и в деловой атмосфере Москвы. Российская столица — тоже некий водопой, у которого на время затихают распри, а национально-культурные особенности отходят на второй план, чтобы не мешать интересам того или иного перспективного общего дела.
Поэтому многие традиционные аспекты эмиратской деловой культуры — важность личного контакта и наличия общих знакомых, иерархичность и многоэтапность принятия решений, спокойный и неторопливый торг — интуитивно понятны среднестатистическому российскому предпринимателю.
Однако современные Эмираты — это не только неторопливые беседы в дорогом офисе. Это существенно диверсифицированная от нефти экономика; это почти триллионные активы банковского сектора; это бурно растущая рыночная капитализация и крайне низкий уровень бытовой преступности.
ОАЭ — не первая скрипка в мировом санкционном оркестре
По вопросу антироссийских санкций ОАЭ занимают осторожно-нейтральную позицию. Анвар Мохаммед Гаргаш, дипломатический советник президента, в 2022 году высказался следующим образом:
«Есть много россиян, которые не подпадают под санкции и ищут безопасное место… Они не имеют ничего общего с войной, и попытка свалить их в одну кучу с более серьезными проблемами не совсем верна… Мы ведем интенсивные консультации с правительством США по (российским. — РБК Pro) физическим лицам».
Доктор Гаргаш — далеко не последняя фигура в дипломатии Персидского залива. Ветеран внешней политики (долгие годы занимал пост министра иностранных дел ОАЭ) и выпускник Кембриджа, он был вовлечен во многие чувствительные процессы: избирательная реформа, подписание «Соглашений Авраама» (подписаны в 2020 году между Израилем и арабскими странами — ОАЭ, Бахрейном и Марокко — при поддержке США для установления дипломатических отношений. — РБК Pro), попытки нормализации отношений с официальным Ираном, публичная пикировка с эрдогановской Турцией и многое-многое другое. Доктор Гаргаш встречается и с российскими дипломатами — как правило, на уровне заместителя министра.
Его заявление, пространное и вежливо-обтекаемое, в общем находится в русле «многовекторной» экономической политики ОАЭ: мы не занимаем какую-либо сторону в конфликте, мы стараемся выслушать всех и найти компромисс, который, однако, не будет противоречить нашему всегдашнему экономическому modus operandi: оазис, порт, рынок.
Поэтому недавняя история с делицензированием МТС-банка это, в целом, скорее история о лояльности эмиратского ЦБ: лицензия была выдана россиянам оперативно, и после попадания банка под западные санкции она была отозвана не сразу, а лишь спустя несколько недель.
ОАЭ — это, наконец, неплохой уровень клиентского обслуживания
ОАЭ склонны радушно принимать капитал, не имеющий ярко выраженных политических и санкционных рисков. Если ваш бизнес не связан с магией, богохульством, или экстремизмом, то здесь вы будете чувствовать себя достаточно комфортно:
На выбор есть множество торговых зон, от скромно-провинциальных до шикарно-престижных; администраторы, в отличие от своих расслабленных средиземноморских коллег, быстры и вежливы; банкиры, после ряда тщательных проверок на связи с политикой и (или) коррупцией, вам, скорее всего, откроют счет; адвокаты и аудиторы с радостью возьмут вас на обслуживание.
Включение ОАЭ в серый список Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (FATF), случившееся сразу после начала СВО), безусловно, усложнило процедуры KYC (Know Your Customer или Know Your Client, Знай своего клиента) для российских клиентов, но не сделало их прохождение невозможным.
