В 2021 году было рассмотрено более сотни дел по дроблению бизнеса и менее 13% из них в пользу налогоплательщика.
Среди этих 13 % есть одно показательное и очень важное дело (№ А49-4003/2020), в котором налогоплательщику, ведущему предпринимательскую деятельность в форме холдинга, удалось «отбить» все доводы налогового органа, связанные с формальной и фактической взаимозависимостью группы и подтвердить позицию, что использование преимуществ специальных налоговых режимов нельзя считать получением необоснованной налоговой выгоды.
Налогоплательщиком была доказана направленность его действий на оптимизацию операционных и транзакционных издержек, связанных с исключением дополнительных непроизводственных затрат для концентрации на производственном процессе и последующем его поддержанием и развитием.
Суд принял во внимание подходы вышестоящих судов к разрешению подобных налоговых споров, проанализировав историю создания группы компаний, наличие экономических целей создания субъектов и их взаимодействия, проверив факты осуществления ими реальной предпринимательской деятельности.
Например, выделение торгового дома в отдельное юридическое лицо позволило компаниям не отвлекать средства на содержание торговых точек (аренда помещений, покупка торгового оборудования и иные сопутствующие платежи), а также на содержание персонала, занимающегося розничной продажей (заработная плата, отчисления во внебюджетные фонды).
Суд указал: «желание производителя выделить розничную продажу продукции в отдельный самостоятельный бизнес имеет разумный экономический интерес, связанный с исключением у него дополнительных затрат на организацию и осуществление розничной торговли производимой продукцией, выход на новые рынки сбыта, на поиск и аренду торговых помещений, на приобретение торгового оборудования, привлечение персонала, выплату торговым работникам заработной платы, страховых взносов во внебюджетные фонды, что налоговым органом в ходе судебного разбирательства также не опровергнуто..»
Создание второй компании было обусловлено выходом из состава акционеров нескольких физических лиц, которые решили на основе обособленного имущества организовать собственный бизнес.
Третью компанию создали под проект с иностранными партнерами, о чем свидетельствовал разработанный бизнес-план, контракт о намерениях.
Создание остальных трех компаний объяснялось реализацией инвестиционного регионального проекта совместно с местными властями.
Суд пришел к выводу что, доказанные обстоятельства и причины создания отдельных организаций имеют понятные и разумные деловые цели экономического характера.
Налогоплательщиком также было доказано, что все компании группы создавались без уменьшения объемов производства и налоговой нагрузки на «основную» компанию, для целей самостоятельного ведения бизнеса.
Каждая компания имела собственные ресурсы для осуществления деятельности (персонал, техническую базу, оборудование, помещение, вели раздельный бухгалтерский учет, имели отдельные балансы, собственный персонал, отдельные расчетные счета, заключали и исполняли от своего имени сделки и по итогам своей предпринимательской деятельности самостоятельно уплачивали налоги и сборы.
Данные обстоятельства указывали на разумный характер подобного структурирования и не потребовали дополнительного подтверждения.
Относительно распоряжения активами внутри группы, суд указал на критерии, сформулированные в п. 4 Обзора практики от 04.07.2018 связанных с применением глав 26.2 и 26.5 НК РФ, согласно которым, при оценке обоснованности налоговой выгоды судом могут учитываться такие обстоятельства, как: особенности корпоративной структуры (история создания взаимозависимых лиц, причины их реорганизации и др.), практика принятия управленческих решений внутри группы взаимозависимых лиц, использование общих трудовых и производственных ресурсов, особенности гражданско-правовых отношений внутри группы.
В том числе, суд указал на необходимость учитывать, что участники предпринимательской деятельности (в том числе, взаимозависимые лица) вправе по своему усмотрению принимать различные решения о развитии и направлениях своего бизнеса, тогда как налоговый орган не может решать за налогоплательщиков, каким-именно образом следует распоряжаться своими активами.
Стоит обратить особое внимание на указания суда о допустимом налоговом структурировании бизнеса при применении специальных налоговых режимов:
«…применение налогоплательщиком установленных законодательством о налогах и сборах специальных режимов налогообложения, в том числе в виде ЕНВД, является законным правом соответствующего лица и не свидетельствует о признаках недобросовестного поведения в налоговой сфере…»
«…Каждый из рассматриваемых фигурантов удовлетворяет признакам самостоятельных субъектов предпринимательской деятельности, установленным применительно к юридическим лицам статьями 48, 49 Гражданского кодекса Российской Федерации. Каждый из них в рамках НК РФ по своему усмотрению при наличии установленных критериев имеет право применять специальные режимы налогообложения, которые имеют своей сутью поддержку некрупного предпринимательства…»
Подытоживая вышеуказанные выводы суда, можно сделать вывод о том, что налогоплательщик вправе использовать преимущества налоговых режимов, а налоговая оптимизация законна, когда является не отдельной целью, а инструментом для развития бизнеса.
Важным данное дело является и с точки зрения того, что судом не была принята ссылка налогового органа на норму ст. 54.1. НК РФ, а вышестоящими судами было разъяснено налоговому органу, что нормы ст. 54.1. НК РФ и письмо ФНС направлены на конкретизацию механизма налогового контроля, а не на создание дополнительных условий для применения карательных мер и все то, что посягает на принцип состязательности сторон не должно применяться.
